Пожнешь бурю - Страница 133

К оглавлению

133

– Пожалуй, пойду в постель.

Слова Мереуин вернули Малькольма к действительности.

– Так рано?

– Я устала.

Он с тревогой отметил и бледность ее лица, и напряженное выражение раскосых глаз.

– Неплохая идея. Поднимусь вместе с тобой.

Мереуин решительно покачала головой:

– Я себя чувствую превосходно. – В дверях она помедлила и пристально посмотрела на него. – Малькольм?

– Да?

– Как ты думаешь… – Мягкие губы задрожали, она встряхнула головой и растерянно улыбнулась. – Не важно. Спокойной ночи.

– Доброй ночи, – расстроено буркнул Малькольм. Будь проклят этот Иен Вильерс, да провались он в преисподнюю, подумал молодой человек, когда дверь за Мереуин тихо закрылась.

На следующее утро Мереуин разбудил неумолкающий шум дождя. Впервые за несколько недель она крепко спала и, завтракая овсяными лепешками с ежевичным вареньем, которые Энни внесла на подносе, вдруг ощутила странную радость. Вообще-то ее тяготила подчеркнутая забота, с которой все в доме к ней относились, но она стоически терпела хлопоты Энни, зная, что старушке хочется ей угодить. Кроме того, сказала она себе, с аппетитом прихлебывая холодное свежее молоко, такое внимание даже приятно.

Осторожно, чтобы не задеть больное плечо, она надела светло-зеленый атласный халат, левой рукой расчесала длинные волосы. Не сумев уложить, просто заплела, перевязала бархатной зеленой лептой, толстая золотая коса свесилась ниже пояса.

Мереуин критически оглядела себя в зеркале над туалетным столиком. Странно, что внешне она выглядит точно так же, столь сильно переменившись внутренне, грустно думала Мереуин. Она заглянула в глаза смерти, но это нисколько не отразилась на ней. Мереуин содрогнулась, напоминая себе о решении никогда не возвращаться к часам, проведенным в руинах, но страшные картины постоянно терзали ее. Она до сих пор не могла избавиться от страха, пережитого в темной нише за обломками каменной стены, слышала над собой голос Уильяма и вновь и вновь видела лежащее внизу изувеченное тело.

Мереуин до сих пор помнила ощущение радости и испытанное облегчение при виде бегущего к ней Александра, высокого, сильного, но все-таки, если честно, не такого желанного, как Иен, и совсем не такого красивого.

Мереуин тяжко вздохнула, вспоминая серо-стальные глаза, их изменчивое – от пламенной ярости до любовной страсти – выражение. Если бы еще, хоть раз увидеть взгляд этих глаз, устремленный на нее с нежностью и неукротимым желанием, заставлявший ее таять от любви! Но все это в прошлом, мрачно твердила она себе. Иен переспал с ней, удовлетворив свою похоть, и любовь, в которую она поверила, оказалась притворством, гнусной ложью.

– Ой, мисс Мереуин, идите скорее!

В дверь просунулась голова Мораг, маленькой горничной из верхних покоев, запыхавшейся и позабывшей от волнения, что ее госпожа теперь леди Монтегю.

– В чем дело, Мораг? Что-то стряслось с Александром? Или с Малькольмом?

Глаза Мораг возбужденно блестели.

– Нет, мисс, нет! Там он сам, лорд Монтегю, внизу, вас спрашивает!

– Врешь! – вскрикнула Мереуин и краска отхлынула от ее лица.

Мораг растерялась, наверняка рассчитывая обрадовать госпожу этой вестью, но такой реакции она уж никак не ожидала! Нижняя губка горничной обиженно затряслась.

– Не вру! Он в вестибюле, вас спрашивает!

Мереуин постаралась взять себя в руки.

– Где лэрд?

– Уехал на холмы, мисс Мереуин, и мистер Кольм с ним.

– Стало быть, я одна дома?

– Ага, мисс, – закивала Мораг. – То есть мы все тут: мисс Энни, и слуги, и я…

– Пожалуйста, передай лорду Монтегю, что я не желаю его видеть.

– Ой, мисс!.. – охнула Мораг.

– Вернее, миледи, – поправил ее низкий голос, и Мораг испуганно взвизгнула, а дверной проем заполнила башнеподобная фигура маркиза.

На нем был костюм из оленьей шкуры, шейный платок небрежно повязан, мокрый плащ наброшен на широкие плечи. Темные волосы взлохмачены, со шляпы, которую он держал в руке, стекала вода.

– Ой, ваша светлость, – пролепетала Мораг, протягивая руку, – Энни мне голову оторвет, если узнает, что я не приняла у вас шляпу в дверях!

Завладев мокрым головным убором, горничная выскочила из комнаты, совсем забыв про свою госпожу.

– Вам лучше уйти, – сказала Мереуин, когда маркиз перенес внимание на нее.

Словно в первый раз, она увидела, как он высок и красив в обтягивающих бедра панталонах, в подчеркивающем ширину плеч мокром плаще. Он выглядел старше, чем она помнила, и, кажется, похудел, а вокруг чувственных губ залегли глубокие складки, которых раньше не было.

– Нам надо поговорить, Мереуин, – тихо произнес Иен, не сводя серых глаз с ее растерянного лица и думая, что никогда она не была так прекрасна и желанна. Темно-зеленый наряд превратил ее глаза в изумруды, а залегшие под ними тени подчеркивали высокие скулы. Толстая золотая коса, свисающая до округлых бедер, тяжело колыхнулась, когда Мереуин покачала головой.

– Помните ночь вашего возвращения из Лондона, Иен? Хотите, чтобы я предоставила вам такую же возможность объясниться, какую вы предоставили мне?

Болезненная судорога исказила его лицо.

– Поймите, пожалуйста, Мереуин, сколь убедительными выглядели доказательства! Я был уверен, что вы меня предали.

– И ваша любовь ко мне была настолько сильна, что вы отреклись от нее из-за минутного сомнения? – Она усмехнулась. – Ах, до чего же я глупа! Совсем забыла, что вы никогда и не любили меня. Прядильни – вот что вам было нужно.

Иен в отчаянии застонал:

– О Боже, Мереуин, невозможно, чтобы вы подумали, будто я сказал правду! Я был сражен вашим мнимым предательством и хотел причинить боль единственной женщине, которой удалось ранить мое сердце.

133