Пожнешь бурю - Страница 60

Он со стоном прижал ее к себе, целиком накрыл собой напрягшееся тело. Мереуин ощутила его жар и крепость и до конца осознала, как сильно он ее жаждет. Ненасытный, рот, оторвавшись, от ее губ, скользнул, лаская шелковистую кожу, по нежно изогнутой шее к округлым грудям, и томительные прикосновения заставили ее застонать. Она гладила широкую спину, бугрившиеся под рубашкой мускулы, запускала пальцы в темные, кудри, пока он неутолимо наслаждался ее телом, решив исследовать каждый тайный изгиб, прежде чем удовлетворить свою страсть. Иен едва сдерживался, хоть и заставлял себя не торопиться.

Мереуин, никогда прежде не знавшая мужских объятий, каким-то странным образом понимала, что ее добровольный ответ доставляет Иену радость, и всякий раз, когда его губы, накрывали ее рот, с готовностью отвечала на поцелуй. С той первой минуты, когда она почувствовала на себе его крепкое обжигающее жаром тело, возбуждение ее росло и достигло высшей точки, когда он сорвал с себя одежду.

По его примеру, Мереуин ласково, касалась пальчиками его кожи, желая доставить Иену такое же счастье, какое он доставлял ей. Когда она прикоснулась к его восставшей плоти, Иен содрогнулся, и в огромных глазах девушки вспыхнуло удивление от сознания; легкости, с какой она может достичь этой цели.

– Мереуин, – шепнул он, и ее имя, слетев, с его губ прозвучало как ласка, – мой огонь не предназначен для мщения.

– Так вот кто я для вас, – так же тихо проговорила она, трепеща от того, что его губы мягко скользили по ее подбородку. – Враг…

– Мы слишком похожи для этого, – возразил он хриплым голосом и принялся ласкать языком ее груди, отчего соски мгновенно затвердели. – Хоть ты и светлая как день, а я темный как ночь. Ты должна мне позволить любить тебя, Мереуин. Это неизбежно. Не отрицай, что сама влюбилась в меня с первого взгляда.

Он вновь накрыл изголодавшимся ртом ее губы, так что она не смогла ответить. Но все слова начисто вылетели у нее из головы, когда она отпустила на свободу свои чувства. Мереуин льнула к нему, поцелуи его становились все крепче, он буквально вбирал ее в себя, и она почувствовала себя его частью, разделила его желание дать завершение чувствам, зародившимся при их первой жаркой стычке. Яростный гнев, который они испытывали друг к другу, превратился теперь в любовный порыв, и он оказался таким же яростным.

Почти по собственной воле Мереуин в краткий миг, когда он оторвался от нее, раздвинула ноги и застыла в ожидании с затуманившимися от желания глазами, которые никогда не казались ему столь прекрасными.

– Мереуин! – простонал Иен, и в его глазах вспыхнул победный свет.

– Мисс Макэйлис!

Резкий стук в дверь каюты испугал их обоих. Иен моментально замер, прерывисто дыша, а Мереуин подавила испуганный крик.

– Мисс Макэйлис? – повторил тот же голос уже не так уверенно.

Мереуин с трудом выбралась из-под маркиза, пригвоздившего ее к простыням.

– Да?

– Это Джон Хэммонд. Лейтенант Спенсер попросил меня сообщить вам, что уже можно выходить. Шторм пошел на убыль.

– Спасибо, – пробормотала Мереуин и облегченно вздохнула, услышав удаляющиеся по коридору шаги.

Иен рывком поднялся. Она взглянула на него и увидела угрожающий блеск, появившийся в серых глазах. Он принялся быстро одеваться.

– Лучше бы вам не заставлять лейтенанта ждать, – сказал маркиз опасно-ласковым тоном, отчего она отшатнулась к стене, прикрываясь простыней. – Вдруг он заподозрит в вашем отсутствии что-то неладное и сам спустится вниз?

Намеренно не обращая внимания на страдальческое выражение темно-синих глаз, Иен приподнял ее голову за подбородок и приблизил к ней искаженное гневом красивое лицо.

– Я не стану делить вас с болтливым морским офицером, мисс. Я намерен овладеть вами в другой раз, и вы будете принадлежать только мне.

Гнев и стыд охватили Мереуин, вступив в борьбу с неудовлетворенным желанием и неосознанной надеждой услышать в тяжелом дыхании Иена прежнюю страсть. Она проклинала себя за то, что желала его, что позволила соблазнить себя с такой легкостью, и хотела причинить ему такую же боль, какую он причинил ей.

– Вы, сэр, – холодно проговорила она, – не имеете права выбирать мне знакомых. Вы мне не хозяин.

Он мрачно ухмыльнулся:

– Трудновато поверить, учитывая, как охотно вы; пожелали мне отдаться.

– Возможно, вы правы, – призналась Мереуин, – но другой возможности убедиться, в этом у вас не будет.

Он расхохотался:

– И как вы предполагается отделаться от меня? Мы скоро прибудем в Лондон, мисс, где меня никто не сможет остановить: ни Карл Уилсон, ни ваш лихой лейтенант. – Темные глаза с пугающей откровенностью ощупывали ее полуобнаженное тело. – Я скоро заполучу вас, Мереуин, и смогу наслаждаться вами, когда пожелаю, а вы будете упрашивать меня это сделать.

– Нет, не буду! – выкрикнула она, не в силах сдержать слез боли и отчаяния.

– Нет, будете! Теперь вы моя, Мереуин, какую бы ненависть вы ко мне ни питали.

– Я проклинаю вас! – выдавила она, и Иен почувствовал угрызения совести при виде прелестного личика, на котором уже совсем не было гнева, и мягких губ, закушенных в отчаянной попытке справиться с бегущими из глаз слезами.

Маркиз оттолкнул ее так резко, что она ударилась головой о переборку. Слезы полились ещё сильнее, Мереуин отвернулась, чтобы не видеть его красивого ненавистного лица.

– Вы забываете одну вещь, дорогая, – объявил он таким тоном, что она заплакала навзрыд. – Я не джентльмен.

Дверь за ним захлопнулась, и Мереуин зажала руками рот, сдерживая рыдания. «Я пропала, – твердила себе девушка, – пропала! Почти отдавшись ему, я показала, с какой легкостью он может распоряжаться, моим телом, и управлять чувствами». Она боялась той власти которую он над ней получил, и знала, что, как бы она не сопротивлялась, ему удастся заставить ее предать Александра и Малькольма.