Пожнешь бурю - Страница 114

114

– Ах, ошибаетесь, милорд, – Темно-синие глаза смеялись. – Вы сами сказали мне как-то, что мы принадлежим друг другу, и, боюсь, вам скоро придется пожалеть об этих словах.

– По-моему, этот миг уже наступил.

Марта, ожидающая их возле накрытого к обеду стола, радостно просияла, когда Мереуин, войдя в столовую, восхитилась украшавшими его розами.

– Те самые, что вы с его светлостью нарезали нынче утром, – пояснила старушка.

– Они прекрасны. – Мереуин уткнулась носом в мягкие душистые лепестки. – Интересно, растут ли розы в замке Монтегю?

Марти пожала худыми плечами:

– Не могу сказать, дорогая. Спросите маркиза.

– Вы поедете с нами в Шотландию? – с надеждой спросила Мереуин.

– И что я буду там делать целыми днями? – ворчливо поинтересовалась Марти. – Мистер Иен вырос, во мне давным-давно не нуждается, держит только по доброте душевной. Мне будет одиноко, даже и поговорить не с кем.

– Что за чепуха, – задумчиво ответила Мереуин, представив себе, какую забавную пару составят Марти и Энни, соревнуясь в заботе о наследниках, которые непременно вскоре заполнят детскую. Чистые синие глаза засветились радостью. Да, у нее будут сыновья, все как один отчаянные сорванцы, не уступающие своему отцу!

Она встряхнула головой, возвращаясь к настоящему, и поспешила навстречу мужу, входящему в гостиную.

– Иен, иди поешь со мной!

– Не могу у меня еще полно дел, – ответил маркиз с извиняющейся улыбкой.

Личико Мереуин разочарованно вытянулось.

– Но уже почти час!

Он прислонился к косяку двери и притянул ее к себе.

– Имение само собой не управляется, дорогая, а я очень долго отсутствовал.

Мереуин упрямо вздернула голову.

– А мне все равно. Неужели нельзя отложить дела всего на час?

Иен испустил тяжелый вздох, но серые глаза его весело поблескивали.

– Ну ладно, только это не дает тебе права думать, будто ты можешь командовать мной, просто-напросто мило надув губки. Сдаюсь, но один-единственный раз.

– Милорд, – с лукавой улыбкой воскликнула Мереуин, – вы поистине глупы как баран, если действительно в это верите!

– Боюсь, так оно и есть.

– Сам виноват, – безжалостно напомнила Мереуин. – Нечего было принуждать меня к этому браку!

Его руки сильнее обвились вокруг тонкой талии.

– Ты считаешь, что я принудил тебя, Мереуин?

Она подняла на мужа полный любви взгляд и прошептала:

– Н-нет.

Вопреки ее ожиданиям поцелуя не последовало, и Мереуин не смогла сдержать разочарованного вздоха.

– Запомните, леди, я вовсе не так глуп, как вам, может быть, кажется.

– Провалиться бы вам в преисподнюю, милорд сассенах, – засмеялась Мереуин, подталкивая его к столу.

Она оживленно болтала весь завтрак, и Иен просидел за столом гораздо дольше, чем следовало, учитывая количество неотложных дел. Взглянув на часы, он с изумлением обнаружил, что уже почти четыре, и, предупредив жену, чтобы его не беспокоили, уединился в кабинете. Мереуин мудро решила послушаться, вспоминая, что брат отдавал точно такие же распоряжения, исчезая в своей комнате. Ох уж эти мужчины, размышляла она, глядя на плотно закрытую дверь кабинета, и почему они бывают такими скучными?

Собиравшаяся целый день гроза так и не разразилась. Выйдя на террасу, Мереуин сощурилась от солнечных лучей, пробившихся сквозь недавно еще плотный слой облаков, глубоко вдохнула сладкий аромат роз и медленно пошла по дорожке мимо живописных лужаек и фигурно подстриженных кустов. Птицы щебетали в кронах старых деревьев над головой, теплый ветерок играл мягкими завитками золотых волос, обрамлявших ее нежное личико.

Если расчеты Иена верны, думала Мереуин, братья могут приехать со дня на день. Интересно, что они скажут про Равенслей? Она с восхищением посмотрела на величественные кирпичные стены, вздымающиеся из-за верхушек деревьев. Великолепный дом, и, несомненно, с годами она полюбит его еще больше. Да, надо будет попросить Иена почаще ее сюда привозить, решила Мереуин, особенно в период, суровых шотландских зим, к тому же, она сможет навещать Алисию, но Кернлах в ее сердце всегда будет на первом месте.

Теперь, правда, придется жить в Монтегю, напомнила она себе, останавливаясь, чтобы понюхать цветок жимолости, пышно разросшейся на ограде сада. Эта мысль не вызвала у нее ни боли, ни негодования лишь слегка взволновала. Она с удивлением подумала, что довольно быстро свыклась с фактом своей принадлежности к семейству Вильерсов, и, хотя ей никогда не победить в себе ненависти к дяде Иена, ее жизнь теперь будут определять вещи поважнее слепой клановой, гордыни и феодальных распрей. Любовь к Йену, каким-то образом, лишила значения все, что было в прошлом, и молодая женщина была готова к будущему мирному сосуществованию двух своих, семей – старой и новой. Мереуин грустно улыбнулась, вспомнив, что именно в этом, пытался убедить ее Александр, много месяцев назад.

– Наверное я повзрослела, – сказала она вслух, чистосердечно удивляясь серьезности своих размышлений. Да, и только любовь мужчины по имени Вильерс показала ей, как безосновательны, были ее страхи. То-то изумятся братья, выслушав все это однако, надо признать, что понимание этого далось ей ценой немалых страданий.

– Эй, ваша милость!

Мереуин резко оглянулась, испуганная неожиданным шепотом, и отступила на шаг, увидев, как из-за густой живой изгороди вылез, на дорожку молодой человек в грубой домотканой одежде. Он был не намного старше нее, но тяжелый труд уже сгорбил его плечи, лицо опалило солнце, густая шапка нечесаных волос выгорела до такого же цвета, как ее светлые золотые кудри.

114